Заповедник 2 Николая Надеждина: За два дня до начала сезона

У нас в Батуми начался высокий туристический сезон… Он начался, буквально, сегодня. То есть начнётся днём (а ещё ранее утро – 7 часов 23 минуты). И в связи с этим у нас запланирована серия праздников, народных гуляний, различных шоу (все некоммерческие, а исключительно бесплатные). Короче, мы начинаем снова жить. Все продолжается…

Всё – да не всё. Мы, к примеру, сильно сократили свои поездки в город. То есть я в город не езжу вообще, только раз в четыре дня в Махинджаури. А Юля – дважды в месяц будет ездить, поскольку нам придётся так или иначе решать свои дела.

Дела-то мы решим. А заодно я избавляюсь от необходимости ездить по городу, среди машин. Но главное – мне не придётся возвращаться домой в переполненных автобусах.

Самое интересное, что автобусы переполнены только до Махинджаури. Дальше они идут заполненные на половину. А ещё дальше, после остановки на повороте на Ботанический сад, едут полупустые.

До дома мы снова доезжаем сами. Ну, или со своими соседями – с грузинской семьёй, с которой ведём различные разговоры (о нашем житье-бытье, об их делах и так далее).

Прекращение выездов в город – это первое, что мы решили предпринять. Второе – мы по-прежнему каждый день будем выезжать в Ботанический сад на прогулки. Прекратить это дело совершенно невозможно – даже если у меня полностью будут бездействовать ноги (точнее – одна нога, левая, правой у меня уже нет). Дело здесь не в ногах. Ноги – всего лишь расходный материал. Главное – люди, которые нас окружают.

Вот о них и поговорим…

Первый человек – самый простой уборщик, в обязанности которого входит уборка мусорных урен, установленных в саду. Дело вроде бы и совсем простое, но обойти надо весь сад – от начала до конца.

Зовут этого человека… дядя Володя. Именно так он обычно представляется нам. Каждая встреча – это «целование», которое в Грузии святое дело. Он считает нас «почти родственниками» А мы его просто боготворим.

Каждый раз, встречаясь с ним, мы получаем какую-нибудь информацию. В основном – положительную, но иногда и отрицательную. В отрицательную мы просто не верим, а к положительной прислушиваемся – потому что дядя Володя человек пожилой. Ему больше 75 лет. И он до сих пор работает.

Да, он похож на Булата Окуджаву. Очень похож. Только чуть попроще.

Второй человек – Гено, пчеловод. Гено я вижу не часто. И он видит меня не часто. Думаю, проблема в том, что живёт Гено довольно далеко от самого Батуми. И ездит в Ботанический сад днём – когда мы уже отгуляли и работаем дома.

Ещё одна проблема в том, что Гено плохо владеет русским языком – а я не знаю (и уже никогда не узнаю) грузинского языка. Но при этом я очень интересуюсь грузинским языком, изучаю его правила, стараюсь говорить по-грузински… Получается, но только в пределах трёх слов – «гамарджоба», «генацвале» и «гого». Всё, другие слова меня напрягают. Точнее – не даются, как раньше не давался английский язык (но сейчас даже больше «не даётся» - на уровне «основательной тупости»).

При этом мне очень хочется съездить к Гено гостем, в смысле – домой. Посидеть с ним за столом. Оценить его медовую кулинарию (только оценить, потому что мне всё это категорически нельзя). Послушать песни – которые споют мне его детки… Эх, Гено, Гено – хороший ты человек. Я это понимаю. Но ничего изменить не могу.

Когда-нибудь мы так и поступим – если доживём до того момента. В смысле – съездим, посмотрим, оценим. И подружимся ещё больше. Я в этом просто уверен…

Тут же заместитель директора Ботанического сада Давит Каразишвили. Очень (нет – очень, очень!) хороший человек. Я полностью ему доверяю. Считаю, что он знает намного больше меня.

Он человек другого поколения и другого образования. Он изучил вопросы ботаники настолько глубоко, что знает о ней абсолютно всё, плюс ещё чуть-чуть (ровно столько, сколько мне не по силам узнать). Думаю, он очень хороший специалист. Его обожают все научные сотрудники, от мала до велика.

А рядом с ним – ещё человек двести таких же работящих, таких же предприимчивых, таких же доброжелательных. Среди них есть люди, с которыми я обнимаюсь при встрече. Есть люди, с которыми я рад поздороваться и перекинуться парой слов. И есть множество людей, с которыми я здороваюсь и почти не разговариваю. Почему не разговариваю? Потому что я не знаю языка. Но очень хочу с ними поговорить…

С Юлей этот процесс продолжается вот уже 13 лет. Я имею в виду бесконечный, продолжительный разговор. И это уже не этот блог – который я пишу для вас. И не мои попытки текста – я имею в виду свои книги, среди которых нет ни одной, написанной «абы как». Все, можно сказать, настоящие шедевры (Юля не даст мне соврать). Это – душевный разговор, у которого нет ни начала, ни конца…

Да, предупреждаю вас, что есть в мире ещё и профессиональные блогеры – типа Варламова. Так вот, читать Варламова себе дороже. В его словах нет правды (вообще, никакой). Нет ровным счётом ничего, что отличает нормальных людей от «русской шелупони». Я вас предупредил. Это редкостный мудак. Вот и всё…

Продолжаю своё повествование.

Есть среди батумцев и такая фигура, к которой я отношусь более-менее хорошо… Нет, я просто очарован этим человеком. Это Николай Рухадзе – человек, постоянно кликающий на моих книгах, одобряющий все мои начинания и считающий меня «мужественным человеком». Он, конечно, ошибается. Но раз он считает так – то значит… так и есть.

С Рухадзе мы встречались (представьте себе) всего один раз – осенью. И с той поры я постоянно езжу в город с надеждой увидеть его с его сеттером. И – никогда не вижу. Не судьба.

Но он дружит с Давитом Каразишвили. И это значит, что он очень хороший человек (это однозначно).

Помимо его у меня ещё в друзьях множество людей. Прежде всего – «сырный человек», с которым мы постоянно здороваемся. Его напарник. И вообще – вся сырная контора, которой я желаю всего самого-самого доброго. Отличные люди!

Кстати, они искренне называют меня «дедушкой»… Значит, я дедушка и есть. Я не против. И даже рад такому имени. Просто дедушка – особенно на фоне молодой жены (она на 7 лет моложе меня, а я на 7 лет её старше).

Мы с Юлей относимся к этим людям с душевным теплом и с интересом. Это её инициатива. И её приятели, которые со временем превратились в наших всеобщих друзей.

Даст бог, их количество не уменьшится и будет возрастать. Это нормально. И это очень хорошо – особенно в результате самоограничений в движении на своём «красном коне».

Да, и ещё о коне… Мой конь стал капризничать. Не включается (или не сразу включается) кнопка переднего-заднего хода. То есть с утра мой конь вообще не живёт. Потом, немного его раскачав, я добиваюсь уверенного переднего хода. Потом он начинает работать - если не включать задний ход. А с озерца, где мы кормим рыб, черепах и живущую здесь змейку, я двигаюсь назад только с помощью Юли. Мой задний ход вообще не включается. Так длится уже третий день… Черт знает что…

Так вот что я вам скажу. Нет в мире техники, которая бы ни разу не выходила из строя. К тому же поломка очевидна – дело в переключателе заднего хода. То есть в не фиксируемой кнопке. Кнопка нажата – включается передний ход. Кнопка нажата – включается задний ход.

Что случилось – мне вполне понятно. Подгорели контакты вот этой кнопки. Их надо разобрать и почистить. И опять собрать переключатель на своё место.

Но как это сделать, чтобы не разрушить саму машину? Надо поговорить с Закро – он знает, как поступить. Закро очень умный человек (я бы назвал его мудрым). Он непременно разберётся. А мы готовы съездить туда, куда надо – в мастерскую, где чинят подобную технику. И мы понимаем, что такая машина (как мой красный конь) в Батуми одна-единственная. И починить её по этой причине будет довольно сложно… Но, наверное, не так уж и затруднительно – тем более, что подобные переключатели стоят и на других трициклах китайского производства (читай – турецкого).

Сегодняшний день вошёл в свой зенит. Температура воздуха поднялась до плюс 27 градусов в тени. На часах 10 часов 27 минут. И скоро, очень скоро эти значения превысят наши ожидания.

Что мы будем делать в таком случае?

Ну, это совсем просто – у нас есть вентилятор, который работает и в эту минуту. Но у нас есть ещё и кондишен, который надо включить. Для кондишена мы закроем окна и двери. И устроим чуть более низкую температуру, чем температура воздуха. Установим на кондишене, скажем, плюс 26 градусов вместо 34. И будем ощущать необыкновенную прохладу – которая, в свою очередь не нарушит наше здоровье, не прихватит шею или что-нибудь ещё.

В крайнем случае будем отпиваться прохладной водой… Но, думаю, такого не случиться. Мы понимаем, что живём в Грузии. И понимаем, что в этом райском климате не бывает каких-либо потрясений вообще… Было лишь одно – самый сильный шторм за столетие. Да, и он прошёл так, что нас не зацепил.

Впрочем, нас и не зацепишь – мы живём в 118 метрах (или около того) выше уровня моря. Представляете, какая волна может перехлестнуть наш перевал? Никакая – правильно. Тем более, в Чёрном море…

Но акулы в Чёрном море водятся. Маленькие – они называются катраны. И, соответственно, дельфины.

Дельфинов мы видели несколько раз весной. Я научился различать их в бинокль (в половинку бинокля – у него нет второго объектива и окуляра, поскольку у меня работает всего один левый глаз, а правый в зрении практически не участвует, у него всего половина былого зрения, так было с самого детства). Так вот – дельфинов мы видели. Они играют, плывут к порту, ныряют. Но ни один из них не подплывает близко к берегу. В былые времена, в 2020 году, они подплывали к самому берегу. Но народу было мало. И мы вообще, видели такое, что вообще вряд ли когда увидим. Было дело…

В эти дни, когда народ собирается в Батуми и готовится к открытию сезона, я вспомнил одну историю. Фотографию входа в морской порт. И на его фоне – металлическую фигуру дельфина, выпрыгивающего из воды… И подпись о том, что дельфины разумные существа. И что их надо освободить из тюрьмы, устроенной людьми.

Вы знаете, это тот случай, когда я полностью согласен с комментатором. К дельфинарию в Батуми можно относится, как угодно. Но то, что там находятся дельфины – это вообще ни в какие ворота.

Лично я никогда на дельфинов в дельфинарии не буду смотреть. Это всё равно, что наблюдать животных, заключённых в тюрьму. И это совсем никуда не годится (хотя мы понимаем и людей противоположных мнений, тут, как говориться – кто во что верит).

На этой ноте я и закончу свои заметки по летнему Батуми и Ботаническому саду.

Не ругайте меня за этот разброс во мнениях. Я высказываю лишь свою точку зрения. И не более того…

Но дельфинов надо освободить. И ещё извиниться перед этими существами за многолетнюю несвободу.

Мы не правы. Я в этом убеждён.