Плохое, пережитое в 2023 году

Дело в том, что именно сегодня, 30 декабря 2023 года, я решил подвести первые предварительные итоги года. И начать – с плохого, которое выпало на мою долю в этом году. Сначала я думал, что плохого будет совсем немного – как это обычно и бывает. Но оказалось, что его было так много, что я еле выдержал. И моя Юля – тоже. А ей досталось не меньше моего. И она тоже выдержала этот экзамен на прочность. Так что самое главное в нашей жизни – это то, что мы до сих пор живы.

Это плохое началось сразу после нового года… Нет, пожалуй, даже, раньше. Но в декабре месяце я уже знал, что серьёзно заболел. Правда, совсем не знал, что мне отнимут ногу. 

Началось всё с письма дочери… Дочь написала, что им нужно продать квартиру в Вологде. И я должен взять у юриста справку о том, что я не против того, чтобы они эту квартиру продали.

Я ответил, что этой проблемой (которая для меня давно не проблема – ведь я уехал из России более 10 лет назад, уйдя из семьи в другую семью) заниматься не намерен. Тем более, что такие документы надо делать в Тбилиси – куда ехать мне тяжело. И вообще – им просто нужно настоять. И никому ничего не предъявлять – ведь они уже хозяева этой квартиры (а не я, у которого ровным счётом ничего нет).

Дочь подумала и ответила – «хорошо, я поняла твоё мнение».

Следом написал сын… Лучше бы он этого не писал. Это было письмо от «идеального сына отцу-негодяю». Написано исключительно на матах. И я… сдался… 

С этого всё и началось. Я ответил на это письмо – мол, «здравствуй, сынок. Я уходил не от матери, а от тебя. Именно от тебя, поскольку между нами возникла ссора. И своего решения я так и не изменил». И кое-что ещё.

Он, пообещавший меня прибить, промолчал. И больше не писал. А я… заболел… Да, именно в этот момент.

Что случилось? Я понимаю, что я повёл себя не самым лучшим образом. Но не по отношению к нему – к восемнадцатилетнему парню. А к дочери, выбравшей его (а она выбрала именно его). Я просто подумал несколько минут. Собрался. И ушёл из дома. 

Это было в… 2006 году. А вы думали – когда? Это было очень давно. И я до сих пор переживаю эту историю.

В 2011 году я вернулся в Вологду, посетил их квартиру в течение 15 минут. И после того, как бывшая жена мне сказала, что дети меня видеть не хотят, я тут же ушёл. И больше там не появлялся.

Кстати, когда я вернулся – стояло утро. Они ещё спали. И я их даже не разбудил.

Потом в 2012 году я приехал из Таиланда, получил документы о разводе – подписав все бумаги, которые меня держали в Вологде. Постарался быть вежливым с бывшей супругой (я всегда был с ней вежлив). И получив документы – попрощался с бывшей семьёй окончательно… 

Что здесь я сделал неправильно? В чём моя ошибка? Мне кажется, что ни в чём. Да, я не покончил жизнь самоубийством (а должен был?), не признал свои книги бездарным барахлом (а надо было?), и просто поступил так – как поступил бы любой человек, переделывающий свою жизнь заново. Что я сделал не так?

Но прошло много лет. На дворе уже 2023 год – он только начинался. И шла война, в которой я однозначно выбрал сторону, абсолютно не совпадающую со стороной России. Я выбрал Украину. И только Украину – поскольку я чистокровный молдаванин (моя настоящая фамилия Бостанарь). И я всем сердцем желаю этой стране победы…

Это предыстория моего тяжкого заболевания.

Потом, после нового года, мне становилось всё хуже и хуже. К февралю я понял, что пора умирать… И я готов был к этому. И лишь одна Юля меня уговаривала обратиться к врачу. Она, Закро, Хасан и их семьи. Все меня уговаривали. 

И я… согласился. Хотя понимал, что спасти меня уже невозможно. Что время упущено. И я, скорей всего, через несколько дней окочурюсь…

Каково это – понять, что жизнь твоя закончена? Что всё, к чему я стремился, уже позади? И что любовь тебя не спасает – она лишь усложняет твоё положение?

Вы знаете, ничего… В том смысле – что я ничего не почувствовал. Да, я, кажется, умираю. От гангрены ноги, которую я всеми силами старался спасти.

Дело в том, что мы пережили три операции – одну удачную на левой ноге (на ней врач-хирург удалил мизинец). И одну неудачную на правой ноге – на ней врач-хирург, тот же самый, удалил безымянный палец, оставив все присутствующие).

С одной стороны, я вроде бы подвёл врача – допустив на правой ноге гангрену. Но с другой – ничего подобного! Я регулярно, несколько раз в день, проводил все прописанные ванны с правой ногой. Полоскал её в теплой соляной ванне, обрабатывал раствором йодинола. Короче, я делал всё, чтобы не допустить гангрены.

Но она всё-таки случилась. И я дал добро на операцию… Да, как это произошло? Меня положили в республиканскую больницу в предоперационное отделение. На следующий день меня подготовили к операции. И я уже «поймал свои глюки» - мне показалось, что Юля говорит с врачом и не соглашается с ним на эту операцию. А я понимаю, что без неё ничего не будет. И что операцию проводить надо.

На самом деле Юля не возражала. Они с врачом думали – как меня убедить в необходимости операции. А я, как оказалось, к этому был уже готов…

24 февраля (насколько я помню) мне дали общий наркоз. Со мной поговорили. И я отключился.

Началась операция по отрезанию моей несчастной ноги… И что-то здесь произошло такое, что я так и не смог толком осознать. Руководство Ботанического сада отозвалось на призыв доктора-хирурга (его зовут Эмзар Диасамидзе – чудесный человек, которого я очень люблю, хотя встречаться с ним пока и не планирую). Пять человек отозвались на призыв сдать для меня кровь. И поехали в город, где сдали каждый по 500 граммов. То есть 2 с половиной литра. И это, практически, полное переливание крови.

Операция прошла успешно. Мне казалось – что успешно. Я один раз очнулся – в темноте рассмотрев свою отрезанную ногу. И тут же отключился снова.

Повторяю – мне так кажется. А что было на самом деле, я не знаю… На самом деле я балансировал между жизнью и смертью. И врач, сделавший мне операцию, сказал – что всё теперь зависит только от бога. Что он сделал всё, что можно было сделать. Теперь я должен справиться со своим заболеванием – диабетом. Или - не справиться.

У меня начались дикие глюки – которые продолжались три недели после операции… Или две недели. Я точно не помню. 

Сначала я вырывал у себя из ноги все трубки, говорил – что могу уже ходить на костылях (я на них не могу ходить до сих пор). Что я понимаю – доктор специально сделал какую-то операцию, о которой я просто не ведаю, «подарив мне бессмертие». И прочую белиберду, которая мне приходила в голову.

В результате я заставил Юлю сушить мой компьютер у печки (да, серьёзно – он же не работал!). Потом говорил, что она меня обманывает. И что ей самой надо пить лекарство, которое избавит её от попыток меня обмануть…

А потом я проснулся однажды. И понял – что всё уже позади. И я уже выздоравливаю.

И ещё – огромная помощь друзей из России (настоящих, которые не подлежат какой-либо девальвации). Они помогли мне купить моего «красного Коня», поддержали меня материально. И вообще – поучаствовали в моей жизни так, что я остался жить…

А Юля, моя Юля – рядом со мной. И я помню всё (ну, почти всё), что я с ней вытворял. И за всё это мне очень и очень стыдно.

Она смотрит на меня сейчас. И говорит – мы пережили такое, что другие люди пережить не могут. Они просто умирают. А мы это пересилили.

Да, это точно так. Мы пересилили. И с той поры вот уже десять месяцев каждый день для меня – подарок. И я очень счастлив – что оказался не в России (где меня попросту бы сгнобили – я в этом абсолютно уверен). Что рядом со мной была Юля – любящая душа. Что я всё-таки не стал импотентом – хотя мог бы им стать. И что всё, вообще, развивается именно так, как и должно…

Что с моими бквшими друзьями? Их попросту нет. Никого – из тех, кто был раньше рядом со мной. Появились новые друзья – те, которые против войны в Украине (и только против неё – это превратилось в главный маркер моих отношений). Появились друзья из Ботанического сада – их очень много. И они очень хорошие люди.

Я понимаю – среди них есть и такие люди, с которыми мы не будем вообще говорить о политике. Политика – это сущая ерунда. Главное – мы просто люди, со своими ошибками и со своими убеждениями. И мы живём только потому, что какие-то люди считают меня (несовершенного человека), практически, идеальным.

Я далеко не идеальный. Но очень хочу им быть. 

На этом и оставим эту тему – тем более, что всё самое тяжёлое уже позади. 

А впереди моё выздоровление. Моя работа. Моя жизнь с Юлей. Мои кошки. Мои соседи – семья Закро, семья Хасана, Тамара и все, кто так или иначе превратились в моих родственников (семья Ливана, семья Нато, Шарена, её дочери, сын и все соседи, живущие на этой стороне Сахалвашо).

Мы помним о них. Мы их любим. Мы их чтим. Это очень (очень-очень!) хорошие люди. И мы с ними будем жить…

Мои неприятности обернулись неприятностями и для наших животных. Во-первых, погиб наш котик Чулочек. Его очень жалко. Кот был хороший. И он жил только потому – что рядом с ним был я. Не стало меня – не стало и его.

Далее – погибла кошка-мама Марыська. Она была очень разумной кошкой, жившей в подвале дома и приходившей к нам поесть. Но – рядом с нею живут собаки. Они и загрызли нашу кошку.

На этом неприятности остались позади. И впереди – одни приятности.

Во-первых, наших кошечек (которых я очень люблю) стало не две, а три. Родилась, подросла и подключилась к кошкам кошечка Люся (она же Батарейка). Голова у неё до сих пор подростковых размеров, но туловище как у взрослой кошечки. 

Во-вторых, живы и здоровы наши собаки – собаки Ливана и собака Закро. Им ничего не сделается. И они нас привечают, и даже немного любят.

Батуми – наш красавец-город – процветает на берегу Чёрного моря. Это город-сказка, который я очень люблю. Я люблю гулять по нему. Люблю ходить по морскому порту и по бульвару. Люблю пить кофе (который мы всё-таки варим сами). Люблю рассматривать людей – среди который вижу и тайцев, и китайцев, и иранцев, и турок. И массу всех – кто приезжает в Грузию и живёт здесь подолгу или проводит здесь свой отпуск.

Я им не конкурент… Но разговариваю только с теми, кто не поддерживает войну с Украиной. Которые враги Путина, ненавидят бомбёжки, смерть людей. кто так или иначе уже не живёт с ними. И таких тут большинство…

Что ещё плохого со мной может случиться? Действительно плохого – уже ничего. Оно уже случилось. И впереди лишь восстановление, лишь попытки нормально передвигаться.

Всё хорошо – говорю я тем, кому небезразлична моя судьба. Всё хорошо – говорю я и своим детям. Вам не удалось наладить со мной отношения. Значит, вы должны жить без меня окончательно. 

У меня своя судьба – у вас своя. 

Скажу лишь, что у вас был шанс оставить меня рядом с собой. Вы им не воспользовались. И… ладно. 

Чего уж теперь?

 

На снимке – я. Просто я.