Заповедник 2 Николая Надеждина: О птицах и не только

Мы по-прежнему часто гуляем по городу Батуми. И эта дорога сильно сократилась. Каждый день мы преодолеваем дорогу от дома до морского порта пешком. А потом от морского порта доходим домой, заглянув в магазины и купив то, что нам требуется… Много это или нет? Нет, совсем немного. Мы гуляем чуть больше трёх часов. И преодолеваем за это время расстояние в несколько километров.

Сказать – сколько именно, я не берусь. Раньше мне казалось, что больше одиннадцати километров. Сейчас кажется, что километров пять, не больше. Где тут истина, сказать трудно. Думаю, где-то посередине.

В четверг 10 декабря 2020 года мы снова отправились гулять по тому же маршруту. Прошли по набережной, завернули на бульвар. Прошлись по дорожке, ведущей мимо фонтана – того, что стоит возле университета. Прошли японский сад (очень изящный садик, в котором каждый камень что-нибудь означает).

Потом мы завернули к небольшому птичьему зоопарку. Мы постоянно здесь гуляем. И никого обычно не встречаем – поскольку прогулки эти совершаются вечером, после двух часов дня. Но сегодня мы гуляли почти что с утра – с одиннадцати часов. И в этом птичьем зоопарке (не знаю, как его назвать) мы увидели бригаду людей, ухаживающих за птицами.

Один из людей стоял в стороне и курил. Мы не сразу узнали своего старого знакомого – начальника бригады ухаживающих за птицами. Потом, приглядевшись, мы его окликнули. И он, улыбнувшись, к нам подошёл. И оказалось, что мы уже друзья. И что он давно ждёт нас, чтобы с нами пообщаться.

Первый вопрос – как вас зовут. Мы же с вами не познакомились? И он ответил – АЮ (извините, я решил скрыть его имя, поскольку не спросил разрешения на публикацию). И тут же пояснил, что его отчество взято из русских имён во время войны. Дед принимал участие в войне, оборонял территорию Советского Союза. И в честь своего боевого товарища дал имя своему сыну. И он стал зваться Ю. А уж от него появился и внук деда-героя – АЮ.

Мне этот рассказ показался любопытным. И я сказал, что у этого человека хорошая профессия – ухаживать за птицами. На что он ответил, что по основной профессии он инженер-строитель. Но три поколения – дед, отец и сын – провели время рядом со своей страстью, любовью к птицам. По этой причине он и стал ухаживать за птичником – когда умер отец (а он умер рано, в 54 года, после укуса шакала и заражения крови). В те годы в Грузии разразилась война (1994 год). И ему пришлось оставить работу инженера-строителя и переквалифицироваться в орнитолога.

Мне показался этот случай очень интересным. Но этот человек вовсе не казался каким-то начальником, нет. Он был таким же рабочим человеком – что и его товарищи. Разве что лопаты и граблей он в руках не держал. Вместо этого у него в руках был смартфон.

Инициативу взяла на себя Юля. Я только поддакивал (у меня до сих пор чуть заторможена речь).

О чём рассказал нам этот АЮ? Он поведал нам много интересного.

Первый вопрос – сколько живут птицы? Из тех, что обосновались у него, меньше всего живут утки – около 5-6 лет. Но есть и долгожители – например, пара пеликанов. Им уже около 10 лет. Но он до сих пор не в курсе – кто из них девочка, а кто мальчик. Для различения полов надо проводить специальные исследования ДНК, а на это у этой бригады нет средств… А вообще пеликаны живут около 35 лет. Так что у этой пары большое будущее.

Мы поговорили про лебедей, про павлинов. Поразились павлиньим хвостам – которые начали отрастать. Совсем недавно они были совсем короткими и выглядели какими-то дранными. Это, оказывается, вполне нормально. После периода ухаживания и спаривания у павлинов длинные хвостовые перья отпадают. И новые отрастают к следующему сезону.

Кстати, павлины здесь бродят вполне сытыми и довольными жизнью. Равно как и цесарки – домашние фазаны.

Мы снова переключились на уток. Потом я спросил этого человека – когда он бывает в своём птичнике. «Каждое утро», - ответил он. – «Я приношу из дома им еду. И заодно проверяю, что сделано, а что ещё предстоит сделать для птиц».

Следует заметить, здесь очень чистая, очень ухоженная территория. Два прямоугольника величиной в 150 на 300 метров (или около того). Посередине каждого из угодий – осушаемый (для чистки) бассейн. И бассейн этот довольно мелкий – около полуметра глубиной. То есть самое «оно» для водоплавающих птиц.

Как поступают с ними, чтобы они не улетали? Ведь птицы каждую осень собираются в стаи и улетают? Он немного помедлил – размышляя, сказать нам или нет. Потом нехотя согласился – да, сначала мы проводим кое-какие операции с крыльями – чтобы они попросту не могли летать. Потом, когда крылья заживают, мы выпускаем их в открытые вольеры. И они привыкают жить вот так (он показал на ухоженный загон).

Я туманно высказался на счёт того, что у птиц был в своё время выбор – жить на воле и жить в неволе. Он не согласился. На воле жить, конечно, лучше. Но мы стараемся обеспечить их всем необходимым (и мы подтверждаем это – в открытых вольерах птицы чувствуют себя прекрасно, их никто и никогда не гоняет).

Мы заговорили об интеллекте птиц. Я сказал, что Юля и я подозреваем, что птицы – наследники динозавров. Во всяком случае, у них довольно развитый ум. Мы рассказали ему о своём общении с воронами – заметив, что в Таиланде больше частью обитают не серые вороны, как в Грузии, а черные вороны. И это несколько иные птицы (менее умные, скажем так, чем обычные серые вороны).

Об интеллекте ворон мы говорили добрых полчаса. Мы рассказали о проделках ворон. О том, как они прячут хлеб в ветках деревьев. И как подозрительно смотрят на нас – когда мы наблюдаем за ними. О том, как они «троллят» собак – подманивая «чипушек» куском колбасы. И когда «чипушка» на них кидается, ворона чуть медлит и взлетает из-под самого носа у разъярённой собаки, не давая ей шанса её поймать.

Я сразу вспомнил о новозеландских попугаях – о самых интеллектуальных птицах. И хотел было рассказать о них. Но едва я затронул тему попугаев, как это человек внезапно увлёкся. Попугаи, как оказалось, его давняя страсть. И он специально разводит их в вольерах.

Про попугаев мы выслушали очень поучительную историю. Эти птицы появились здесь только благодаря этому человеку (АЮ). В Грузии не водится ни одного вида попугаев (хотя мы думали, что водятся – мы явно ошибались). Сегодня в вольерах живут и процветают пары одних попугаев, других (он называл их виды, но я, к сожалению, их не запомнил). И это замечательно – поскольку эти попугаи птицы очень разумные. И очень общительные. Мы видели это сами – когда подходили к клетке и разговаривали с ними. Они явно прислушивались к нам.

Внезапно Юля вспомнила о нашей птице – о той, которую мы увидели раненной на улице Пиросмани, летом, когда гуляли по Батуми. Мы рассказали об этой птице этому удивительному, очень грамотному человеку. Мы думали, что он порадуется тому, что птицу отдали в зоопарк, где о ней явно позаботятся… Но он печально покачал головой. Мол, не туда её отнесли. В зоопарке нет условий для содержания хищных птиц. И, скорей всего, птица эта не выжила.

Я не нашёлся, что ответить. И мы немного помолчали. Потом я спросил – как называется эта птица? И мы с Юлей принялись вспоминать – как нам её назвал тот молодой человек, что кормил раненную птицу.

Наконец, мы вспомнили – дзеро (или коршун, какой-то его подвид). Я вспомнил ещё одну хищную птицу – которую мы видели однажды в старом городе. Её назвали просто – мимино (то есть сокол). И этот человек прочёл нам небольшую лекцию о традициях соколиной охоты в Грузии. О том, что в этой охоте применяют разные породы хищных птиц. Что одни птицы охотятся на лис и на крупную дичь. Другие ловят мелких животных. И есть птицы, которые охотятся только на птиц.

Мы охотой не увлекаемся. И он тоже не увлекается. Но, по его словам, это самое лучшее, что происходит с человеком на этой земле – охота с соколом (я имею в виду с хищной птицей, их десятки видов). Она полностью безоружна. Не подразумевает убийства птиц. И хищник долго высматривает свою добычу, оценивает – сможет ли он кого-то добыть. И это случается довольно редко. Птицы уходят от охотящегося сокола… Я имею в виду от любой хищной птицы.

Мы переключились на птиц, которые обитают в зоне взлётной полосы аэропорта. И он (АЮ) сказал, что это специальная наука – защищающая птиц и самолёты друг от друга. Сегодня аэропорт Батуми не работает. И ситуацию можно немного отпустить. Но обычно самолёты очень сильно страдают от столкновения со стаями птиц. И их надо отпугивать от аэропортов – что и делают специально обученные люди и их хищные птицы.

Юля тут же вспомнила о своём опыте, рассказав нам о том, как в Москве борются с птицами на аэродромах. АЮ поддержал её – сказав, что это целая наука.

Мы общались ещё долго. Я попытался деликатно прервать разговор (человека этого ждали другие люди, им нужно было начинать работу). Но АЮ достал смартфон и показал нам фильм на грузинском языке – где рассказывалось о хищниках и охоте с ними людей. Он был явно увлечён. И я сдался. И снова мы принялись говорить сразу обо всём – имея в виду главную тему, тему птиц.

Я крайне редко вижу настолько увлечённых людей. И по этой причине описываю их, как неких энтузиастов. Но это настоящий специалист. Он не просто увлечён своим делом. Птицы для него – его страсть, его ежедневная профессия и его главное дело.

Вот так – инженер-строитель, которого в институте учили одному, в жизни стал совсем другим специалистом, а именно орнитологом. Откуда что берётся?

Когда мы отстали от этого АЮ и отошли на некоторое расстояние. Я раскинул руки и восхищённо сказал – «вот это человек!» И Юля меня поддержала. Такого мы встретить с ней не ожидали.

Да, мы тоже представились. Сказали, что меня зовут Николай, а жену – Юля. Что мы живём в Батуми. И считаем этот город самым лучшим местом на планете… Мы совсем не говорили ему о наших профессиях. Чем, собственно, занимаемся. И сейчас я об этом немного сожалею. (По этой причине я и держу в голове его имя, обозначая этого человека лишь буквами – АЮ… Хотя – это Амиран Юрьевич Мурванидзе. И этого я вам, можно сказать, не говорил).

Что было потом? Мы прошлись по батумскому бульвару. Купили и выпили свою порцию кофе «американо» (замечу – одну, поскольку Юля кофе не очень пьёт). Прошлись по морскому порту. Свернули в старый город. И по улице Горгиладзе вернулись домой – по пути заглянув в сотовую лавку и купив ещё одну карточку для сотового телефона (для «Нокии», которая у нас до сих пор не у дел).

Короче – мы просто прогулялись. И дома снова вспомнили этого удивительного человека… Кстати, он немногим моложе меня. Очень увлечённый, очень знающий человек, с которым можно поговорить на любую тему. Особенно на тему птиц, животных и растений.

То есть это наш человек. Мы с ним одной крови.